#2/2011 Серьёзные ошибки в реализации Закона об энергосбережении не позволят нам добиться желаемого результата

Проблема энергосбережения в строительстве перед нашим обществом серьёзно возникла в конце 80-х годов прошлого века, когда обществу стали известны результаты космического мониторинга с помощью спутников разведки. В 70-х годах прошлого века на спутниках начала устанавливаться аппаратура, которая способна была фотографировать в инфракрасном спектре, что помогало «видеть» укрытую военную технику. Одновременно в зону видимости широкоформатной аппаратуры попадали и гражданские объекты, жилые дома и производственные здания. Специалисты, работающие в то время в космической технике, утверждают, что города Советского союза при инфракрасном изображении резко отличались от городов стран Запада, где тепловой фон от жилых зданий и трубопроводов был незначителен. Города СССР ярко выделялись, т.к. тепловой поток от зданий и трубопроводов был велик: до 70% тепловой энергии зданий и от 25 до 45 % тепловой энергии трубопроводов выделялось в атмосферу. Расточительство тепловых ресурсов было велико. Такова была система, которая существовала в советское время во всех областях народного хозяйства: экономия ресурсов поощрялось сиюминутная, сегодняшняя, а не на перспективу. Когда эта ситуация стала известна на самом высоком политическом уровне было принято решение о разработке Федерального закона «Об энергосбережении». Закон создавался с трудом, прошёл 6 чтений, и принят 4 апреля 1996 года. Одновременно с разработкой Закона шла работа над изменением СНиП Строительная теплотехника, действующего с 1979 г. Результаты этой разработки введены Госстроем РФ в 1995 году изменением № 3 в нормы по строительной теплотехнике. При существующем до 1996 года положении ни архитектор, ни конструкторы, ни даже специалисты по отоплению не были заинтересованы в конечном результате: в оптимизации величины удельного расхода тепла на отопление здания. Ставилась только задача по обеспечению соблюдения норм по теплозащите отдельных ограждающих конструкций.

Разработчики изменения № 3 утверждали, что приведённое сопротивление теплопередаче стены должно быть увеличено с 1996 года в 2 раза, а с 2000 г. – в 3,5(!) раза. Декларировалось, что на первом этапе (1996-2000 гг.) мы получим эффект энергосбережения в 20 %, а на втором этапе (с 2000 г.) – в 40 % (!). Специалисты скептически отнеслись к этим декларативным заявлениям, так как никакой доказательной базы и научной аргументации для таких заявлений не было.

Жизнь полностью доказала нелепость вышеуказанных деклараций, да и бездоказательные утверждения разработчиков постепенно сошли на нет.

С вступлением в силу Федерального закона «Об энергосбережении» 1996 г. и изменения нормативной документации в области строительства начались работы по теплоизоляции зданий: снаружи, внутри и в колодцевой кладке. Широкие работы по теплоизоляции зданий велись все эти годы без комплексного контроля результатов утепления зданий, так как требований этого контроля не было ни в законе, ни в подзаконных актах. Таким образом, на территории всей страны производилась теплоизоляция наружных ограждающих конструкций зданий, но в комплексе эта работа не контролировалась. Отсутствие должного контроля привело к частой замене толщины слоя теплоизоляции на меньшую и даже подмене типа утеплителя, заложенного в проектной документации, на другой утеплитель с большим коэффициентом теплопроводности. Многочисленная критика такого состояния дел специалистами в статьях, на «круглых столах» не увенчалась успехом целых 14(!) лет. Естественно к реальному энергосбережению такой подход привести не мог.

После 1996 года в стране в течение примерно десяти лет наблюдался интерес к идеям энергосбережения со стороны властей. Разрабатывались федеральные и муниципальные программы в области энергосбережения в строительстве и трубопроводном транспорте, происходил переход на внедрение энергосберегающих технологий. Тема энергосбережения не только не потеряла, но и приобрела ещё большую значимость на фоне экономических мер, направленных на сокращение потребления энергоресурсов. Специалистам стало понятно, что энергосбережение - это вопрос энерговыживания страны.

Требования времени отражены в новом Федеральном законе № 261-ФЗ от 23.11.09 г. «Об энергосбережении и о повышении энергетической эффективности и о внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ». Как и закон 1996 г. этот закон прошёл большой цикл согласования по несколько раз. Однако, по сравнению с законом 1996 г. последний закон в основном прямого действия и ставит реальные задачи по энергосбережению различных видов энергоносителей. Впервые закон определяет конкретных ответственных исполнителей за положительный эффект от использования энергетических ресурсов. Создаётся уверенность, что безнаказанность и ощущение безграничной власти уйдёт в прошлое. Федеральный закон № 261-ФЗ совместно с Федеральным законом от 1 декабря 2007 г. № 315 «О саморегулируемых организациях» создают реальную юридическую основу для активной работы СРО в области энергетических обследований, открывают очередную страницу в современной истории энергосбережения. Новый закон не стремится стать самодостаточным документом. Поэтому к новому закону готовится значительное количество подзаконных актов, которые смогут сделать основной закон более удобным для решения вопросов в области энергосбережения. Хотелось бы, чтобы новый закон не повторил ошибок своего предшественника, а при его реализации мы бы не наступили на одни и те же грабли повторно. А предпосылки для этого есть. Во-первых, до настоящего времени не разработана часть подзаконных актов, а другие вышли с большим опозданием. Во-вторых, в руководстве СРО в области энергетических обследований появились люди, которые не имели никакого опыта в этой сфере. На распределение бюджетных денег появилось много желающих. Очевидно, это является причиной значительного увеличения СРО без создания соответствующей базы: без качественно подготовленных членов организации, входящих в СРО, без полного оснащения инструментарием, без разработки нормативной документации. Количество созданных СРО уже превышает количество имеющихся в России профессионалов в области энергосбережения. Эти профессионалы должны не только проводить энергоаудит (например, зданий), но и уметь произвести оценку возможной экономии энергетических ресурсов и разработать мероприятия по энергосбережению и повышению энергетической эффективности. В-третьих, недостаточная эффективность подготовки будущих энергоаудиторов. Имея значительный опыт подготовки таких кадров в разных городах (Москва, Н. Новгород, Саратов, Самара) убеждаешься, что программа рассчитана на относительно подготовленную аудиторию, имеющую, как правило, техническое образование. Однако, большую часть аудитории будущих аудиторов занимают совсем не подготовленные люди, как правило, экономисты, юристы, врачи, психологи и т.п. Какие они могут выпускать стандарты, какие могут выдать рекомендации по результатам энергоаудита? Вот реальная картина, которая имела место в одном городе, но похоже, что такие истории могут быть везде. Во второй половине ноября 2010 г. члены СРО заключили договор на проведение работ по энергоаудиту 5-6 муниципальных зданий, находящихся в 4-5 районных центрах. На следующий день руководители этих организаций отправились к специалистам, имеющим опыт проведения энергоаудита и разработки рекомендаций по энергосбережению. К одному из опытных специалистов пришёл молодой директор (26-28 лет), экономист по образованию, не имеющий квалифицированных кадров, необходимого оборудования и никакого опыта работы в данной области. К другому специалисту пришёл также директор организации, недавно вступившей в СРО, тоже экономист по профессии, который попросил передать ему «опытного лаборанта», умеющего работать с тепловизором, аппаратуру и «печать» (!). Эти молодые люди предлагали оплату за будущие услуги до 90 % выделенных им бюджетных денег. Оба директора получили отказ. Но оказалось, что им было выделено не более 30 % реальной стоимости работ, но молодые директора взялись за дело, не представляя реальной стоимости предстоящей работы. Может показаться странным, но к 10 декабря энергетические паспорта на здания, указанными членами СРО были «выполнены». О качестве этих энергопаспортов говорить не приходиться: возможно, они «выполнены», не выезжая на место объектов, где должен проводиться энергоаудит. Думаю, что такая «картина маслом» существует повсеместно, так как имеет место некомпетентность и недобросовестность участников рынка «новоиспечённых энергоаудиторов». Создаётся твёрдое мнение, что ни вновь организованных немалочисленных (15-20 человек) агентств по энергосбережению (и это во время административной реформы и сокращение аппарата), ни ответственных за использование закона № 261-ФЗ региональных министерств реальная эффективность мероприятий по энергосбережению не волнует, а волнует только наличие энергопаспорта, а не его качество, и его своевременная передача в вышестоящие органы.

В-четвёртых, энергопаспорта, которые сейчас заполняют все СРО, стремясь оправдать полученные бюджетные средства, представляют собой только статистический отчёт по энергопотреблению, а не предложения по устранению реальных потерь тепловой и электрической энергии. В энергопаспортах новоиспечённые энергоаудиторы, не имея соответствующего опыта работы, должны выдать практические рекомендации по устранению указанных потерь. Зачем нам нужна такая статистика? Нам нужны реальные, грамотные и ответственные рекомендации по уменьшению, например, тепловых потерь зданий и трубопроводов, что делают опытные специалисты последние 10-15 лет.

В-пятых, нельзя обойти молчанием региональные программы по энергосбережению, составленные, как правило, не местными специалистами, а столичными фирмами, состоящими в основном из юристов. В начале 2000 годов такая практика имела место при разработке ТСН (территориально-строительных норм). Разработав ТСН для одного региона, группа московских специалистов стала предлагать разработать ТСН и для других регионов, не предполагая, что найдутся люди, которые начнут сравнивать эти ТСНы. Оказалось, что все эти ТСН делались «под копирку», а

бюджетные деньги группа московских специалистов исправно получала с каждого региона. Не имеет ли место такая же ситуация с разработкой программы по энергосбережению регионов? В программе одного региона указывается, что число жилых домов, в отношении которых должно быть проведено энергетическое обследование в 2010 году должно составить 3425, а в 2011 году – 13710, в 2012 году – 24200. Расчёт специалистов показал, что имеющие возможности не позволяют провести в 2010 году энергоаудит более 200 зданий. В последующем отчётном докладе Министра по промышленности прозвучала реальная цифра – проверено на энергоаудит 183 (!) здания. Откуда же взялась такая цифра – 3425? И почему она так далека от реальности? И как можно в 2011 году провести энергетическое обследование более 13 тысяч зданий? По этой же программе предусматривается, что до 2014 года (осталось 2,5 года) «доля жилых домов, в отношении которых должно быть проведено энергетическое обследование, в общем числе жилых домов» должно составить 50(!)%. На мой взгляд, эти показатели комментировать не представляется возможным.

Не меньшее недоумение вызывает число жилых домов, в отношении которых должно быть проведено энергетическое обследование: в 2010 – 3425 дома, а в 2011– 13710, в 2012 – 24200, в 2013 – 34800, в 2020 – 64800. То есть общее количество составляет 140995 домов, а в другом разделе этой же программы жилой фонд региона оценивается в 68419 домов. Где правда? Только за ближайшие три года необходимо провести энергоаудит 76195 домов. Для этого надо большой штат подготовленных квалифицированных специалистов, что не реально. Значит это не программа, а запланированный обман, рассчитанный на то, что некомпетентные чиновники не будут её анализировать.

И в других разделах программы не мало такой несуразицы. Всем известно понятие о «средней температуре по больнице». Очевидно, составители программы хорошо знакомы с этим понятием. В пункте «ожидаемого эффекта от энергосбережения при проведения мероприятий в жилищной сфере» берётся «средняя температура» (эффект и срок окупаемости) в различных сферах: замена ламп накаливания, утепления здания, установка приборов учёта. Экономический эффект от замены ламп (в % к 2007 г.) составляет 71 %, от утепления домов – 13 %, от установки приборов учёта – 4%. В среднем, пишут составители программы, экономический эффект составит 19(!)%. Срок окупаемости от замены ламп составит 1,4 года, от утепления здания – 7,6 года, от установки приборов учёта – 23,5 года. Средний срок окупаемости составляет по данным составителей программы 5,4 года (!). Это даже похлеще «средней температуры по больнице». В программе, кстати, нигде не указано, откуда взяты вышеуказанные цифры. Такие понятия выше сознания разумного человека. Действия руководителя программы можно сравнить с едким замечанием премьер-министра В.В. Путина (совещание медицинских работников 13 апреля 2011 г.), когда руководители Минздрава одновременно заказывали рентгеновское оборудование и вату.

Большинство целевых показателей, указанных в программе проверить не представляется возможным, так как не имеется никакой доказательной базы получения тех или иных цифр. Уверен, что опыт составления программы одного региона можно распространить и на другие регионы. Такое состояние дел можно объяснить лишь полной безответственностью и безнаказанностью высокопоставленных лиц, оплачивающих значительные бюджетные средства за разработку таких программ. Эти сомнительные программы на ближайшие три года и в дальнейшем до 2020 года заложили мину замедленного действия выполнению требований по повышению энергоэффективности в строительстве и промышленности. Почему это происходит? Потому что реальные показатели, указанные в программах, никого не интересуют. Перед руководителями регионов в сложившейся ситуации стояла одна задача: иметь утверждённую до 1 августа 2010 года программу по энергосбережению, так как только её наличие являлось необходимым условием выделения значительных бюджетных средств. В результате качество программы никого не интересовало, показатели программы стали набором цифр, не имеющих ничего общего с реальным состоянием дел. О бюджетных средствах оплаченным «заморским юристам», по составлению программы мне говорить неудобно, так как эти цифры зашкаливают любой разумный смысл. И это приводит к мысли, что величина коррупционной составляющей при составлении программ «заморскими юристами» может быть достаточной.

Как и в советской время, где балом правил чиновник, так продолжается до сих пор. Выделенные бюджетные деньги на проведение энергоаудита, проходя через определённые искусственные структуры, в значительной меньшей степени доходят до исполнителей. И если раньше чиновника худо-бедно сдерживала идеология, вынуждая его хотя бы создавать видимость порядочного человека, то сегодня он плюёт на всё. Ощущение безграничной власти, уверенность в безнаказанности и желание бесконечно обогащаться за счёт работы других – вот черты современного чиновника. Всё это приводит к абсолютно неконтролируемой тотальной коррупции, бесконечно преступной и чудовищно циничной по отношению к людям и конкретным результатам труда.

А теперь о СРО. Переход на саморегулирование является новейшей технологией в сфере организации производства. Внедрение передовых технологий в странах Западной Европы, США и Канады происходило в течение 20 – 25 лет, а в Китае в течение 15 лет. Как можно в течение 2-3 лет внедрить абсолютно новую технологию в нашей стране, в стране с экономикой переходного периода? Все революционные преобразования в сфере организации строительного производства также должны иметь переходный период. Мы хотим иметь новые технологии в сфере организации производства, не подготовив для этого специалистов и материальную базу.

Наш путь к саморегулируемым организациям не нов, это не российское изобретение. Модель саморегулирования в строительной отрасли существуют в большинстве экономически развитых странах: США, Великобритании, Франции, Германии и в других странах Евросоюза, Канаде. При внедрении саморегулирования мы не желаем учитывать, что в развитых странах процесс саморегулирования шёл постепенно: разрабатывались корпоративные стандарты, складывалась система корпоративной ответственности, формировалась модель взаимодействия власти и бизнеса. Предприятия постепенно шли по пути отработки механизмов взаимодействия, закрепления их в стандартах, правилах поведения и разрешения споров. Такая форма саморегулирования может реализоваться «снизу» только в странах с развитой экономикой, когда предприятия, объединенные в СРО, могут осуществлять свою деятельность с более высокими требованиями, чем в среднем существует на рынке.

Для нашей страны с экономикой переходного периода саморегулирование введено «сверху» путём принятия специального закона. Согласно закону № 261-ФЗ государство функции контроля оставило себе. Но какой нужен аппарат квалифицированных специалистов, чтобы проверить все энергопаспорта, получаемые с различных СРО, расположенных в разных концах страны? Считаю, что проверку сотни тысяч энергопаспортов невозможно выполнить имеющими силами, а значит не будет обратной связи, не будет качества. Это большая недоработка Министерства энергетики и такой механизм надо немедленно менять.

Думаю, что понадобиться не один год для отработки механизма действия СРО в условиях переходной экономики.

В своё время я писал, что переход в строительстве на систему института СРО должен быть постепенен, логичен (Е.М. Бойко, Л.Д. Евсеев, «Как осуществить высокую ответственность подрядчика в условиях рыночной экономики?» Строительный эксперт, № 17, 2007 г.).

Институту СРО необходимо пройти какой-то переходный период, чтобы за это время отработать механизмы взаимодействия. Это же касается и института СРО в области энергоаудита и энергосбережения. Необходимо отработать систему взаимодействия как внутри СРО, так и за её пределами. Для отработки взаимодействия необходимо создать не более десятка СРО в различных регионах страны и отработать на них пилотные проекты, механизмы взаимодействия, а затем учесть допущенные ошибки и только потом, откорректировав нормативную документацию и подзаконные акты, ввести внедрение по всей стране. И главное подготовить (а не только пройти курсы) серьезным образом специалистов. Сколько же нам надо набить шишек, чтобы отойти от любимой нашей тенденции: делать многое «на авось»?

Государство возложило на саморегулируемые организации ответственность за качество энергетических паспортов, за грамотную оценку возможной экономии энергетических ресурсов в натуральном выражении, за профессиональную разработку мероприятий по энергосбережению и повышению энергетической эффективности. Как видно из вышеизложенного в настоящее время невозможно организовать нормальный рынок энергоаудиторских услуг, а также высокое качество и эффективное использование результатов энергопаспортов. Ещё хуже обстоят дела с реальными энергосберегающими мероприятиями (в частности в строительстве и ЖКХ), так как если энергоаудиторов худо-бедно начали готовить, то специалистов по реальному энергосбережению готовить никто и не думает. В данной ситуации редкие специалисты смогут справится с этой задачей.

Не хотелось бы, чтобы Федеральный закон № 261-ФЗ повторил судьбу закона 1996 г., так как решение проблемы энергосбережения - это решение вопроса энерговыживания страны. Насколько эффективными окажутся механизмы и рычаги энергосбережения и повышения энергоэффективности, заложенные в законе, настолько наша страна будет конкурентноспособна в мировой экономике. И тогда энергетическая составляющая российской продукции будет составлять не 23,3 % (!), а ближе к средней величине развитых стран – 3,7 %.

После вышеуказанного я не могу закончить статью мажорной нотой и считаю целесообразным Министерству энергетики России, ответственному за положительные конечные результаты в вопросах энергосбережения учесть высказанные замечания.

Имея 16-летний опыт работы в области энергосбережения (первая статья по энергоаудиту опубликована в 1996 г. «Теплотехнический контроль качества ограждающих конструкций зданий с применением малогабаритных тепловизоров), все эти годы все эти годы ведущий рубрику «Энергосбережение в строительстве» в региональном журнале, считаю, имею право критически выступать по организации и функционированию образованных СРО. Только такая критика «снизу» поможет встать на ноги вновь организованному институту СРО.