Битва за Москву

Когда мы говорим о Великой Отечественной войне, всегда вспоминаем великую битву под Москвой. Она принесла нам первую победу и положила начало разгрому фашистской Германии. Монументы и обелиски героям битвы установлены по всему Подмосковью — это напоминание нам о тех событиях и сражениях.

В 1939 году, в связи с напряженной обстановкой у западных границ Советского Союза по случаю нападения Германии на Польшу и осложнением международной обстановки, Советом народных комиссаров СССР (СНК) было принято решение о разработке комплекса мер по обеспечению бесперебойной и надежной работы стратегических объектов в случае начала военных действий. Прорабатывались вопросы и о защите энергетических сооружений от налетов авиации, о действии оперативного и технического персонала при выходе оборудования из строя, об использовании светомаскировки, о предохранении работающего на открытых подстанциях оборудования от взрывной волны и осколков.

Под руководством московского штаба Местной противовоздушной обороны (МПВО) в 1940 году на всех электростанциях «Мосэнерго» стали строить убежища и укрытия для сменного персонала. На предприятиях были созданы команды МПВО, оснащенные необходимым оборудованием и средствами индивидуальной защиты.

Подразделениями службы релейной защиты «Мосэнерго» были разработаны механизмы работы оборудования в чрезвычайных ситуациях, в частности, требовалось изменить настройку нескольких тысяч реле так, чтобы не только далекие, но и близкие взрывы не вызывали отключение объектов.

В эти годы «Мосэнерго» представляло собой крупнейшее в СССР энергетическое объединение, в состав которого входило 12 электростанций, суммарная мощность которых составляла 1160 МВт. К наиболее крупным электростанциям относились Каширская ГРЭС (186 МВт) и Шатурская ГРЭС (180 МВт). Непрерывно развивались электрические сети энергосистемы. Протяженность ЛЭП напряжением 110 кВ к началу войны достигала 2450км.

Проанализировав данные по развитию промышленности СССР немецкое командование утвердило план ведения воздушной войны. Одной из основных задач плана было разрушение энергетической отрасли страны. Для этого требовалось нанести крупные бомбовые удары по крупным электростанциям, дающим энергию промышленным объектам. Для реализации этого плана осенью 1942 года был выделен 6-й корпус «Люфтваффе» под командованием генерала Рудольфа Майстера.

Начало Великой Отечественной войны запомнилось энергетикам буквально с первых дней воздушными тревогами, переходом персонала на казарменное положение, отменой отпусков. В ночь с 21 на 22 июля 1941 года фашистским бомбардировщикам удалось прорваться в небо над столицей. Первый налет продолжался 5 часов 45 минут. В следующие месяцы, стремясь дезорганизовать работу энергосистемы, враг подверг нападению с воздуха почти все, кроме Орехово-Зуевской и Электрогорской электростанции, сбросив более 100 фугасных и около 1000 зажигательных бомб. МГЭС–1 (станция «Раушская» сейчас — ГЭС–1 им. П.Г. Смидовича ОАО «Мосэнерго») пострадала более других: в октябре 1941 года на ее корпус упали четыре фугасные бомбы. Несмотря на это, электростанция продолжала бесперебойно вырабатывать энергию.

Для ликвидации последствий налетов в июле 1941 года из числа специалистов «Мосэнерго» был сформирован 4-й аварийно-восстановительный полк МПВО. В его штаб вошли руководители управления. Численность полка составляла 1590 человек. Основной задачей полка было восстановление разрушенного энергохозяйства города. Его частью стала отдельная специализированная рота, занимающаяся восстановлением и ремонтом разрушенных теплосетей. В состав полка также вошли батальон высоковольтных сетей, батальон кабельщиков и рота связи. В подвальном помещении на Раушской набережной в здании «Мосэнерго» был организован командный пункт. Бойцы и командиры были рассредоточены по разным районам Москвы: часть из них дежурила на энергообъектах города, другая занималась ремонтом оборудования.

В первые дни войны главным направлением работы стала защита электростанций и подстанций от бомбардировок путем их маскировки. Для маскировки МГЭС–1 (в настоящее время ГЭС–1 им. П.Г. Смидовича) от бомбежек было принято решение замаскировать ее под жилой дом. Для этого стены были выкрашены в разные цвета и срезаны высокие части дымовых труб.

По замыслу маскировщиков, Обводной канал на одну ночь превратили в улицу в соседнем Замоскворечье. Здание МОГЭС надстроили фанерным этажом, который укрыл высокие трубы, заметные с воздуха.

Такие же превращения коснулись и других энергетических объектов города. Было начато формирование аварийного резерва оборудования и запасных частей. Проведены работы по организации автономного энергоснабжения важнейших потребителей от независимых генерирующих источников. А также осуществлена прокладка дополнительных цепей питания.

Начало войны тяжело сказалось на состоянии столичной энергосистемы. Большинство электростанций подверглись бомбежкам и были частично разрушены, но продолжали работать. Работа производственных и ремонтных цехов не останавливалась ни на минуту.

В конце августа 1941 года «Мосэнерго» получило приказ от Наркомата электростанций готовиться к демонтажу и эвакуации энергетического оборудования. Эвакуация проводилась в два этапа, которые определялись ходом военных действий. На первом этапе производился полный демонтаж оборудования и отправка его в тыл. На втором — демонтировалась та небольшая часть оборудования, которая продолжала работать до подхода немецко-фашистских войск к Москве.

16 октября 1941 года начался демонтаж Фрунзенской ТЭЦ (сегодня ТЭЦ–12 ОАО «Мосэнерго»), проработавшей всего пять месяцев после пуска. На территории станции были оборудованы мастерские, в которых изготавливались передвижные электростанции для фронта. В восточные районы страны из столицы было вывезено 46 паровых котлов и18 турбогенераторов суммарной мощностью 726 МВт, 1728 км ЛЭП и 22 подстанции, 99 трансформаторов общей мощностью 494 МВт. В опустевших машинных залах энергетических станций были размещены цеха по ремонту боевой техники.

Но главной заботой энергетиков в военные годы стало топливо. Подвоз к Москве бакинской нефти и донецкого угля прекратился. Котлы московских электростанций спешно переводили на подмосковный уголь, но сделать это оказалось нелегко. При этом постоянно возникали трудности с доставкой топлива. Чаще всего уголь в Москву везли из Каширы. Однако даже эти сто километров, разделяющие два города, эшелоны преодолевали с огромным трудом: железную дорогу постоянно бомбили немецкие самолеты. После того как немецкие войска были отброшены от Москвы, начался возврат и введение в работу эвакуированного оборудования электростанций. И уже в конце 1942 года мощность электростанций «Мосэнерго» достигла 84% от довоенного уровня, а к 1945 году этот показатель почти достиг довоенной величины — 1135 МВт. При этом про­тяженность электрических сетей даже превысила дов­оенный уровень и составила 5217 км против 4925 км в 1941 году.

Электрозаградительный рубеж обороны Москвы

Памятной страницей фронтовой истории мосэнерговцев можно назвать боевой путь 8-го отдельного инженерно-строительного батальона при Управлении спецработ Западного фронта. Он был создан в конце лета 1941 года, когда враг рвался к Москве. 2 августа 1941 года Государственный комитет обороны (ГКО) поручил Военно-инженерному институту и Наркомату электростанций построить и ввести в действие на подступах к Москве высоковольтное оборонительное сооружение.

Строительство электрозаграждений на подмосковном оборонительном рубеже началось по Распоряжению Государственного комитета обороны № 373–сс от 2 августа 1941 г. Документ предписывал Наркомату обороны «немедленно приступить к созданию полос электризации почвы и противопехотных заграждений с использованием стационарных силовых установок и линий передач».

Организацией работ занималось Управление специальных работ Западного фронта, которое возглавлял военный инженер 2 ранга М.Ф. Иоффе, в прошлом начальник электротехнического отдела Научно-исследовательского военно-инженерного института Главного военно-инженерного управления Красной Армии. Верным соратником М.В. Иоффе в реализации идеи строительства пояса электризованных препятствий стал военный инженер 3-го ранга В.К. Харченко, впоследствии маршал инженерных войск.

Но у армии не было своих специалистов-высоковольтников, поэтому Государственный комитет обороны обязал Народного комиссара электростанций А. И. Леткова выделить из системы «Мосэнерго» инженеров-электриков, а также несколько бригад электромонтеров со специальным инструментом и автотранспортом. С учетом данных обстоятельств заместитель главного инженера «Мосэнерго» Г.В. Сербиновский был назначен главным инженером управления специальных работ, в ее состав вошли сто пятьдесят инженеров и рабочих «Мосэнерго».

Строительство электризованных заграждений специалистами инженерных войск и энергетиков велось в сложных условиях нехватки сил и средств и стало примером патриотического единения фронта и тыла, армии и народа.

К октябрю 1941 года электрозаграждения общей протяженностью свыше 300 км большим полукольцом охватили Москву с севера на юг и в середине ноября были приведены в боевую готовность. В истории военного дела этот случай считается уникальным — никогда раньше столь масштабные системы электрозаграждений не создавались.

Электрозаграждения представляли собой четырехрядный противопехотный забор из колючей проволоки на деревянных кольях. Проволока на последнем ряду, ближе к нашим позициям, крепилась с помощью изоляторов или резиновых трубок и была под напряжением. Через каждые 50–70 метров к забору по подземным кабелям подводился электрический ток от построенных подземных подстанций, преобразующих трехфазный ток напряжением 6000 вольт в однофазный ток напряжением 1500 вольт. Они располагались в блиндажах — на удалении 1,5–2 км от электрозаграждений. Элек­троэнергия к ним подавалась по воздушным линиям от базовых подстанций «Мосэнерго».

Тридцать подземных подстанций получали напряжение 6–10 киловольт от сети «Мосэнерго» и питали подвешенные на ограждения оголенные провода. Диспетчерская этой системы была оборудована на резервном пункте в метрополитене на станции «Площадь Свердлова» («Театральная») и была связана с диспетчерами «Мосэнерго».

Кроме стационарных электризованных заграждений, питаемых от высоковольтных сетей «Мосэнерго», для защиты рубежей успешно применялись электризованные сети, питаемые от специальных передвижных электростанций на железнодорожном ходу. Кроме того, для защиты Москвы использовались весьма эффективные электроуправляемые противотанковые и противопехотные минные поля.

Фактически через линии электропередачи и подстанции уникальный комплекс электрозаграждений стал частью системы «Мосэнерго».

Значительная протяженность электрозаграждений потребовала большого объема работы по организации их обслуживания. Для устранения возможных повреждений и неполадок были созданы моторизованные аварийно-восстановительные бригады. Также была отработана система взаимодействия электротехнических подразделений с обороняющимися частями.

Архивные материалы свидетельствуют, что ближе всего немецкие войска подошли к электрозаграждениям у деревень Козино и Нефедьево, где держал оборону 258-й стрелковый полк 9-й гвардейской стрелковой дивизии 16-й армии.

Сохранился журнал боевых действий этого подрайона по включению заграждений в период со 2 по 5 декабря 1941 г. В частности, 4 декабря отмечены большие скачки тока, по которым можно судить, что немцы пытались неоднократно преодолеть электрозаграждения. Но все попытки врага пересечь линию электрозаграждений успеха не имели.

Опыт использования мощных высоковольтных заграждений в сочетании с взрывными устройствами, управляемыми по радио, в дальнейшем с успехом применялись на других фронтах Великой Отечественной войны, в том числе в битве за Сталинград и на Курской дуге.

Оборона Тулы

В ноябре 1941 года фашистские войска осадили Тулу. Единственной линией электропередачи и связи для защитников города стала ЛЭП из Каширы. Но даже и она на отдельных участках оказывалась в руках противника. Линейщикам приходилось в тылу врага восстанавливать повреждения. Так энергетики Каширы и монтеры линейных участков помогли выстоять тулякам. В декабре 1941 года гвардейцы-кавалеристы под командованием генерала П. Белова отбросили врага от Каширы.

Это была важная победа, потому что по проводам Каширской ЛЭП осуществлялась высокочастотная связь Тулы с Москвой. Через коммутатор «Мосэнерго» Ставка Верховного Командования связывалась со штабом обороны и войсками, обороняющими Тулу.

Сразу после успешного наступления Советской Армии зимой 1941–1942 г. московские энергетики приступили к восстановлению своего хозяйства. Рабочие вахты без сна и отдыха были тем же фронтом, приближающим Победу.

Преодолевая собственные трудности, голод, энергетики продолжали в эти годы монтировать энергопоезда для освобожденных районов страны, оказывали помощь селянам в ремонте техники и инвентаря, отправлялись в командировки на восстановление электростанций.

Одними из первых были восстановлены Каширская и Шатурская ГРЭС, которые уже весной — летом 1943 года заработали в полную силу.

Энергетический надзор

Великая Отечественная война сильно изменила условия работы всех предприятий Московской энергосистемы. Из Энергосбыта «Мосэнерго» почти 300 человек ушли на фронт. В период Великой Отечественной войны в Энергосбыте работали около 400 человек, которые выполняли свои обязанности в очень трудных условиях. Главное внимание уделялось строжайшему контролю за соблюдением лимитов электропотребления и решительному пресечению фактов нерационального использования электроэнергии, которая отпускалась в основном предприятиям военной промышленности и железнодорожного транспорта, хлебозаводам, госпиталям и водоснабжающим организациям. В свободное от основной работы время персонал Энергосбыта участвовал в строительстве укреплений в Калининской и Волгоградской областях, подготовке к эвакуации различного промышленного оборудования, заготовке дров для электростанций.

В 1942 г. промышленная нагрузка по энергосистеме увеличилась в 1,5 раза, было допущено в эксплуатацию 257 новых трансформаторных подстанций потребителей. В регулировании электроснабжения и снижении нагрузки непосредственное участие принимал инспекторский персонал. Резкое сокращение выпуска электросчетчиков и трансформаторов тока в период войны привело к увеличению числа безучетных потребителей, росту потерь энергии, ухудшению технико-экономических показателей энергосистемы. В связи с нараставшим дефицитом мощности и энергии в системе и введением лимитов в 1943 г. была создана служба при Энергосбыте по оперативному контролю и управлению нагрузками промышленных потребителей с непосредственным подчинением диспетчеру энергосистемы, установлены технические средства у бытовых абонентов, позволяющие ограничивать значения потребления электрического тока.



«Кабель жизни»

Еще до полного окружения Ленинграда начались перебои с электроснабжением. Энергетические потери были колоссальными. Еще в августе 1941 г. были выведены из строя все гидроэлектростанции, включая Дубровскую ГРЭС. Прекращена подача электроэнергии с Волховской ГЭС, в связи вывозом на Урал и в Среднюю Азию основного оборудования станции. Были оставлены лишь два вспомогательных агрегата, которые обеспечивали электроэнергией железнодорожный узел «Волховстрой» и воинские части.

Осенью 1941 г. городские электростанции почти в полтора раза увеличили выработку электроэнергии, обеспечивая работу оборонных предприятий города для нужд Ленинградского и Московского фронтов, в результате были израсходованы большие запасы топлива, имеющиеся в городе. Поэтому уже в декабре производство электро- и теплоэнергии резко снизилось, что привело к жесткому лимитированию их потребления для всех потребителей.

12 декабря 1941 года в городе не стало электроэнергии и пара, настало время самого тяжелого времени для Ленинграда — голода.

Наступившая первая блокадная зима стала самой страшной из всех — остановились трамваи и троллейбусы, дома были обесточены и не прогревались, практически перестал работать водопровод, и все это в условиях жесточайших морозов. Непрерывные бомбежки и артиллерийские обстрелы, голод и холод делали работу и жизнь в городе невыносимо трудной. Многие заводы полностью прекратили работу, но в феврале 1942 года руководством города были приняты меры по выявлению и поддержке всех оставшихся кадровых рабочих и специалистов, и заводы снова ожили.

К 25 января 1942 г. только одна Государственная электростанция № 1 во всей системе энергетики города работала, вырабатывая 3000 кВт. Вырабатываемая электрическая энергия расходовалась на госпиталь, хлебозавод и Смольный. Сотрудники Государственной электростанции № 1 собирали топливо для станции всеми возможными способами с неработающих или эвакуированных предприятий, разбирали на дрова деревянные дома. Движение электрического транспорта было остановлено, перестали подавать воду в трубы и, конечно же, прекратилось электроосвещение улиц и домов.

Зимой 1942 г. третий котел станции «Красный Октябрь» был переделан для возможности сжигать в нем фрезерный торф, имеющийся на торфяных предприятиях Всеволожского района. Введение в эксплуатацию данного котла позволило увеличить нагрузку электрической станции до 21–22 МВт (из 23–24 МВт, которые вырабатывались энергосистемой Ленинграда). 31 марта 1942 г. началось движение грузовых трамваев, а с 15 апреля — шести маршрутов пассажирского трамвая.

С началом блокады предприятия, входящие в энергетическую систему Ленинграда, и само здание «Ленэнерго» подвергались воздушным атакам. На электрические станции и подстанции города за время блокады немцы сбросили триста фугасных авиабомб, более тысячи зажигательных авиабомб, выпустили около трех тысяч артснарядов. Высоковольтная воздушная сеть получила более двух тысяч повреждений, а кабельные сети — свыше трех с половиной. 6 ноября 1941 г. из-за взорвавшейся бомбы весом 250 кг стена фасада здания «Ленэнерго» на 50 см вспучилась в сторону Марсова поля, перекрытия обрушились. Взрыв большого артснаряда в марте 1942 г. привел к выгоранию части здания со стороны Аптекарского переулка, в результате чего диспетчерский пульт вышел из строя.

В декабре 1941 г. по предложению уполномоченного Государственным Комитетом Обороны (ГКО) А.Н. Ко­сыгина в Ленинграде, Военный Совет Ленинградского фронта и ГКО приняли решение о восстановлении Волховской ГЭС для осуществления передачи электрической энергии в осажденный город. 27 декабря 1941 г. приказом № 142 Наркомата электростанций СССР работа была передана в ведение треста «Свирьстрой».

В Волхов в феврале 1942 г. с Урала и из Средней Азии пришли эшелоны с техникой и оборудованием, предназначенными для реконструкции, а 30 апреля первый гидроагрегат был пущен в строй. В то же время в Ленинграде решился вопрос с электропередачей Волхов–Ленинград. «Ленэнерго» предлагало восстановить и частично реконструировать Волховские линии 110 кВ и линии 35 кВ, которые питали во Всеволожском районе торфопредприятия, а через Ладожское озеро проложить 4 нитки кабеля напряжением 10 кВ, изготовить который можно было в городе. В тяжелых условиях на заводе «Севкабель», который находился под артобстрелом врага, где работали в основном женщины и дети, была начата работа по изготовлению кабеля, прозванного «кабелем жизни». К началу августа 1942 г. было изготовлено более ста километров подводного кабеля марки СКС сечением 3×120 мм, выдерживающего напряжение в 10 кВ. Из-за отсутствия изоляционной бумаги в блокадном Ленинграде была использована бумага с водяными знаками, предназначенная для выпуска денег. С открытием навигации кабель на более чем 40 барабанах был перевезен к бухте Морье на Ладожском озере, где производился монтаж.

Возведение объектов электропередачи Волхов–Ленинград (Ладожской), которые включали: 3 подстанции, около 200 км воздушных линий, 5 ниток подводного кабеля были выполнены за 45 дней вместо планируемых 56 (этот срок был определен Военным Советом Ленинградского фронта). Прокладка выполнялась 27-м отрядом подводнотехнических работ АСС КБФ в период с 1 сентября по 31 декабря 1942 г. Общая протяженность пяти фидеров 102,5 км (по 20,5 км каждый), максимальная глубина на трассе 13 м, расстояние между кабелями 200 м, на прибрежном участке — 50 м.

Главная его сложность заключалась в том, что кабель можно было прокладывать только ночью. Близкая линия фронта делала опасными любые работы с кабелем днем. Это подтвердилось 30 октября при прокладке пятой нитки кабеля, когда в результате дневного налета авиации фашистов погибли люди, а суда и кабель получили повреждения. Еще одной трудностью являлось то, что применять традиционные методы прокладки подводного кабеля не представлялось возможным. Инженеры-энергетики придумали и реализовали новый способ, который заключался в предварительном монтаже всей длины кабельной вставки в 22,5 км (более 40 барабанов) в укромном месте в бухте Морья на Ладожском озере на железной барже водоизмещением 800 т, далее в одну проходку по озеру (1-я и 5-я нитки были уложены в две проходки) со скоростью судов 2–2,5 км/ч, кабель укладывали на озерное дно на глубине 18–20 км. На баржу с монтажной площадки кабель вручную подавался женщинами. Один метр кабеля весил 58 килограммов!

23 сентября 1942 года энергия частично восстановленной Волховской ГЭС стала поступать в осажденный город в обход линии фронта по воздушным линиям и кабелю, проложенному по дну Ладожского озера. Энергетическая блокада Ленинграда была прорвана. Официально эта дата вошла в историю как День прорыва энергетической блокады Ленинграда.

С 23 сентября 1942 г. и до конца 1943 г. Волховская ГЭС передала в Ленинград более 25 млн. кВт*ч электрической энергии, это поставило электроснабжение Ленинграда на твердую основу, позволило включить в сеть большую группу заводов, расширить трамвайное движение и даже дать свет в квартиры уцелевших героических защитников — жителей Ленинграда 6–7 ноября 1942 г.

Для увеличения пропускной способности Ладожской электропередачи и уменьшения потерь электроэнергии, обеспечения ее надежности и бесперебойной работы в январе 1943 г. была сооружена непосредственно на льду Ладожского озера «Ледовая линия» 60 кВ длиной примерно 30 км. Строительство, длившееся двенадцать дней, велось одновременно со стороны западного и восточного берегов по направлению к середине озера. Кабель строители подвешивали к деревянным облегченным опорам, основы которых вмораживали в лед озера. Передача электроэнергии по воздушной линии позволила увеличить напряжение до 60 кВ и повысить передаваемую мощность до 28500 кВт. «Ледовая линия» существовала 68 дней и была демонтирована лишь, когда начали таять снега.

В мае 1943 г. соорудили новую высоковольтную линию электропередачи 110 кВ Волхов–Ленинград с переходом через Неву на сваях старого железнодорожного моста. После полного снятия блокады был смонтирован постоянный (так называемый «Шлиссельбургский») переход через Неву. Кабель подняли со дна Ладожского озера, ту его часть, которая была пригодна, использовали для ремонта городских линий на напряжение 6 кВ. Большая часть ладожского кабеля была проложена под Невским проспектом.

Наряду с «Дорогой жизни» эта энергетическая магистраль сыграла огромную роль в обороне города-героя. Этот кабель по праву называли «кабелем жизни». В условиях блокады это было почти чудом для ленинградцев и огромной победой энергетиков.

Энергетика в годы Великой Отечественной войны

В результате военных действий и временной потери части территории энергетическая база Советского Союза к концу 1941 г. значительно сократилась. На электростанциях было выведено из строя около 5 млн. кВт мощностей, повреждены или разрушены 61 станция и более 10 тыс. км высоковольтных ЛЭП. Страна была отброшена на многие годы назад по установленной мощности электростанций и выработке электроэнергии.

Нехватка генерирующих мощностей сдерживала расширение оборонной промышленности. Острота проблемы требовала незамедлительных действий. Поэтому наряду с быстрейшим развертыванием эвакуированных предприятий были активизированы работы по завершению начатого до войны строительства электростанций, в том числе и тех, которые находились в пределах досягаемости врагом. К ним относилось возведение Рыбинской ГЭС для электроснабжения столицы.

Строительно-монтажные работы на Рыбинской ГЭС велись в условиях бомбежек, пронизывающего холодного волжского ветра, грязевого месива, в котором утопали тяжелые телеги с оборудованием, нехватки рабочей силы, работы по 16 часов в сутки, бытовой необустроенности, плохого питания. В течение всего периода строительства сохранялась готовность к подрыву ГЭС в случае прорыва врага. Для этого в основании плотины были сделаны специальные ниши для закладки приготовленного тола.

Рыбинская ГЭС была введена в строй досрочно — первый ток в Москву был подан 18 ноября 1941 г. Острота ситуации с энергоснабжением столицы спала.

Несмотря на форсированное завершение строительства энергетических объектов, основным средством наращивания потенциала отрасли являлся ввод в строй эвакуированных предприятий.

Во второй половине 1941 г. СНК СССР и ЦК ВКП(б) приняли постановление «О военно-

хозяйственном плане обороны страны», в соответствии с которым был разработан план на IV квартал 1941 г. и на 1942 г. по районам Поволжья, Урала, Западной Сибири, Казахстана и Средней Азии. В постановлении намечалась широкая программа энергетического строительства: ввод мощностей на электростанциях должен был составить в IV квартале 1941 г. 298 тыс. кВт, а в 1942 г. — 1088 тыс. кВт. В целях быстрейшего наращивания мощностей был осуществлен ряд мероприятий, первым из которых стал переход на скоростные методы работы. Это достигалось за счет проведения монтажа оборудования по мере частичной готовности строительных сооружений и первоочередного сооружения фундаментов под оборудование при проведении строительных работ. Вторым мероприятием стал переход на монтаж оборудования укрупненными блоками. По ранее действовавшей технологии монтаж производился подетально, на месте установки агрегатов. При блочной схеме монтажных работ на специально организованных сборочных площадках производилось предварительное укрупнение частей оборудования до веса, соответствовавшего грузоподъемности монтажных механизмов. Третьим мероприятием являлось применение блочной схемы в производстве строительных работ. По ней заранее собирались каркасы фундаментов или частей здания, а также фундаментов оборудования, затем устанавливались на постоянное место и заливались бетоном. Четвертым мероприятием была малая механизация. Монтажные организации наладили производство малых подъемных механизмов — кранов-укосин, кран-балок, лебедок с механическим и электрическим приводом, талей, полиспастов и т.д.

Наибольший эффект от этих мер был получен на теплоэлектростанциях, где монтировалось крупное оборудование с большим количеством деталей. Так, на Челябинской ТЭЦ срок монтажа котлов и турбин сократился (в зависимости от мощности) до 25–40 календарных дней.

С целью ускорения проектирования ведущие проектные организации — «Теплоэлектропроект» и «Гидроэнергопроект» организовали на всех крупных стройках комплексные проектные бригады. Они вели проектирование параллельно с ходом строительно-монтажных работ.

Для сокращения объема проектирования отказались от трех стадий проекта (проектное задание — технический проект — рабочие чертежи) и перешли на двухстадийную схему (расширенное проектное задание — рабочие чертежи). На подготовку расширенного проектного задания при новой организации работ затрачивалось 25–30 дней вместо 6–8 месяцев. На разработку рабочих чертежей уходило в 2–3 раза меньше времени.

Проектные организации совместно со строителями и монтажниками проделали большую работу по доукомплектованию и приспособлению к новым условиям эвакуированного оборудования. Поскольку энергомашиностроительные заводы не могли обеспечить электростанции новыми агрегатами или дать недостающие части, работа по восстановлению и реконструкции проводилась на монтажных площадках, где изготавливались недостающие части и детали.

Резкое сокращение сроков строительных и монтажных работ ускорило ввод новых мощностей. Особенно быстрыми темпами велось расширение Уральской энергосистемы.

В первые же месяцы войны началось расширение Челябинской, Закамской, Красногорской, Среднеуральской, Кизеловской и других ТЭС. Были ускорены работы по строительству мелких и средних ГЭС на реках Урала. В результате установленная мощность электростанций к концу 1941 г. увеличилась по сравнению с июнем на 10%. К началу 1943 г. она возросла на 36,8%, но мощностей по-прежнему не хватало. В 1943 г. вводятся в строй первые агрегаты на новых ТЭЦ: Челябинской, Пермской № 6 и Челябинского металлургического завода. Расширяются: Красногорская, Богословская, Сред­неуральская и Закамская станции. В итоге мощность Уральской энергосистемы за 1943 г. возросла на 72% по отношению к предыдущему году. К концу 1944 г. установленные мощности и вырабатываемая электроэнергия удвоились по сравнению с довоенным периодом.

В соответствии с программой энергетического строительства на Урале в период войны развернулись работы по сооружению Широковской и Камской гидроэлектростанций, было начато строительство таких крупных теплоэлектростанций, как Нижне-Туринская, Пермская, Серовская и др. Быстрый рост мощностей и выработки электроэнергии и ее потребления требовали расширения электросетей. Были построены вторые цепи ЛЭП 110 кВ, на Среднем и Южном Урале созданы три высоковольтных кольца, расширены подстанции энергосистемы. К концу 1945 г. протяженность ЛЭП 35–110 кВ достигла 3687 км. Рост мощности электростанций и протяженности электросетей обусловил реорганизацию «Уралэнерго». В конце 1942 г. были образованы три новых энергоуправления: «Свердловэнерго», «Пермьэнерго» и «Челябэнерго». Для координации работы энергосистем и диспетчерского руководства электростанциями Урала было создано «Главуралэнерго» с объединенным диспетчерским управлением. В итоге Уральская энергосистема за период войны превратилась в наиболее мощную энергосистему Советского Союза. Развитие уральской энергетики было обеспечено как максимальными усилиями Государственного комитета обороны, так и трудом проектных, строительных, эксплуатационных и ремонтных предприятий отрасли.

В целях сохранения кадровой укомплектованности коллективов ГКО в июле 1941 г. принял решение, по которому рабочий и инженерно-технический персонал энергетических организаций не подлежал мобилизации. Введенный режим бронирования кадров исключал и возможность добровольного ухода на фронт. «Здесь тоже фронт» — такова была царившая на предприятиях атмосфера. Более того, в сентябре 1941 г. из действующей армии были отозваны две тысячи инженеров-энергетиков.

Материально-техническое и социальное обеспечение отрасли приравнивалось к уровню снабжения промышленно-оборонного комплекса, но, тем не менее, форсированное развитие уральской энергетики протекало в тяжелейших условиях. Примером этому служит работа «Челябэнерго» и его главного предприятия — Челябинской ГРЭС. Установленный на станции двухсменный 10-часовой рабочий день не соответствовал реальной трудовой обстановке. Люди по нескольку дней не покидали цехов. Они вели доукомплектование прибывавшего из оккупированных районов оборудования до полного изнеможения, лишь с краткими перерывами на еду и сон. Предельное трудовое напряжение усугублялось огромными бытовыми трудностями. К декабрю 1941 г. в результате эвакуации население Челябинска возросло со 150 до 450 тысяч человек, то есть в три раза. Город не был готов к такому наплыву людей. Расселение прибывавших проводилось, главным образом, за счет уплотнения горожан. Троекратное увеличение населения в течение пяти месяцев предельно обострило продовольственную ситуацию. К скудности продуктовых карточек — работающему, в зависимости от характера труда, полагалось ежедневно — от 600 до 800 граммов хлеба; в месяц — 150–200 граммов масла и от одного до полутора килограммов сахара, иждивенцам — в 2 раза меньше — добавилась проблема их отоваривания.

Наиболее трудно приходилось женщинам, на плечи которых ложились главные заботы по воспитанию детей и ведению хозяйства. Отгулов и отпусков без сохранения содержания по уходу не предоставлялось. Больничный лист выдавался на три дня. Декретный отпуск предоставлялся на 12 дней. Выход на работу на тринадцатый день был обязательным, в противном случае применялись, как минимум, административные санкции.

В годы войны интенсивно развивались энергосистемы в Предуралье и Сибири. В течение 1941–1943 гг. были образованы новые энергосистемы: Уфимская (позже «Башкирэнерго»), Омская, Томская, Красноярская, Барнаульская и Оренбургская. Значительно увеличилась мощность созданных в предвоенные годы Кузбасской и Новосибирской энергосистем. В результате удельный вес выработки электроэнергии в общесоюзном балансе за период 1940–1945 гг. возрос для Урала с 12,8 до 28,3%, для Сибири и Дальнего Востока — с 6,6 до 14,2%, для Средней Азии — с 2,8 до 6,0%.

За период оккупации специальные подразделения войск противника демонтировали и вывезли в Германию 1400 турбин, такое же количество паровых котлов, 11300 генераторов, большое количество трансформаторов и электромоторов; на электростанциях и подстанциях была изъята значительная часть силового и телефонного кабеля, приборов измерения и защиты. Демонтаж и вывоз оборудования сопровождались планомерным разрушением инфраструктуры отрасли. Разрушение энергетики являлось частью плана руководства фашистской Германии по уничтожению экономики Советского Союза. Огромные задачи по возрождению отрасли стояли и перед энергетиками страны.

Вслед за наступавшими частями Красной Армии на освобожденные территории входили специальные ремонтно-наладочные бригады, занимавшиеся подготовкой к ремонтно-строительным работам. Первые восстановительные работы развернулись на Волховской ГЭС. В декабре 1942 г. энергетики приступили к установке демонтированных агрегатов Каширской и Шатурской ГРЭС. К началу 1943 г. мощность станций достигла довоенного уровня, что имело большое значение для покрытия электробаланса Москвы, Тулы и других городов Центра. Одновременно началось восстановление Калининской электростанции, которая к началу 1943 г. дала первый ток. В результате установленная мощность электростанций Центра к концу 1942 г. достигла 93% от уровня 1940 г. В 1943 г. фронт восстановительных работ охватил и южные районы. Оборудование Сталинградской ГРЭС не демонтировалось, но было сильно повреждено во время ожесточенных боев за город. Электростанция была полностью восстановлена и введена в эксплуатацию в конце